Арест декабриста Бестужева на маяке Толбухин. 1825, декабрь.

ПЕТЕРБУРГСКИЙ АНЕКДОТ
Император Николай I
на Сенатской площади 14 декабря 1825 года.
МАТРОС С ТОЛБУХИНА МАЯКА
По прекращении волнения (14 декабря 1825 года) Николай Бестужев уехал на извозчичьих санях в Кронштадт; переночевав у одной знакомой старушки, он на другой день сбрил себе бакенбарды, подстриг волосы, подрисовал лицо, оделся матросом и пошел на Толбухин маяк, лежащий на западной оконечности Котлина острова. Там предъявил он командующему унтер-офицеру предписание вице-адмирала Спафарьева о принятии такого-то матроса в команду на маяк. 
Толбухин маяк в Кронштадте.

– Ну, а что ты умеешь делать? – спросил грозный командир. 
– А что прикажете, – отвечал Бестужев, прикинувшись совершенным олухом. 
– Вот картофель, очисти его. 
– Слушаю, сударь, – отвечал он, взял нож и принялся за работу. 

Декабрист Николай Александрович Бестужев.

Полиция, не находя Бестужева в Петербурге, догадалась, что он в Кронштадте, и туда послано было предписание искать его. Это было поручено одному полицейскому офицеру, который, лично зная Бестужева, заключил, что он, конечно, отправился на маяк, чтоб оттуда пробраться за границу. Прискакал туда, вошел в казарму и перекликал всех людей. «Вот этот явился сегодня», – сказал унтер-офицер. Полицейский посмотрел на Бестужева и увидел самое дурацкое лицо в мире. Все сомнения исчезли: здесь нет Бестужева: должно искать его в другом месте. Когда полицейский вышел из казарм, провожавший его денщик (бывший прежде того денщиком у Бестужева) сказал ему: 
– Ведь новый-то матрос господин Бестужев, я узнал его по следам золотого кольца, которое он всегда носит на мизинце. 
Полицейский воротился, подошел к мнимому матросу, который опять принялся за свою работу, ударил его слегка по плечу и сказал: 
– Перестаньте притворяться, Николай Александрович, я вас узнал. 
– Узнали? – сказал Бестужев. – Так поедем. 
Военный губернатор отправил его в Петербург под арестом в санях на тройке. Когда приостановились перед гауптвахтою при выезде, он сказал случившимся там офицерам: 
– Прощайте, братцы! Еду в Петербург: там ждут меня двенадцать пуль. 

Морской министр Антон Васильевич Моллер.

Дорогою по заливу, поравнявшись с полыньею, он хотел было выскочить из саней, чтоб броситься в воду, но был удержан. В Петербурге привезли его к морскому министру фон Моллеру, который, как все дураки, ненавидел в Бестужеве умного человека; он велел скрутить ему на спине руки и отправить днем по Английской набережной и по Адмиралтейскому бульвару в Зимний дворец. Один из адъютантов накинул на него шинель. Во дворце развязали ему руки и привели к императору. 

Император Николай I.
Художник Александр Васильевич Поляков.

– Вы бледны, вы дрожите, – сказал ему государь. 
– Ваше величество! – отвечал Бестужев. – Я двое суток не спал и ничего не ел. 
– Дать ему обедать! – сказал государь. 
Бестужева привели в маленькую комнату Эрмитажа (в котором помещался тогда государь по случаю переделки комнат Зимнего дворца), посадили на диване за стол и подали придворный обед. 
– Я не пью красного вина, – сказал он официанту, – подайте белого. 
Он преспокойно пообедал, потом приклонился к подушке дивана и крепко заснул. Пробудясь часа через два, встал и сказал: 
– Теперь я готов отвечать. 

Алексей Петрович Лазарев.

Его привели в прежнюю залу. Там поклонился он Василию Алексеевичу Перовскому как короткому знакомому и, увидев нового флигель-адъютанта Алексея Петровича Лазарева, сказал ему: 
– Ну, Алешка! теперь перестанешь шалить!
Н.И.ГРЕЧ.
Записки о моей жизни.
Толбухин маяк в Кронштадте зимой.

Подготовил
Сергей ЛЕБЕДЕВ